• Приглашаем посетить наш сайт
    Спорт (sport.niv.ru)
  • Стихотворение Анакреона Тийского
    Ода III. Любовь ("В час полуночный недавно... ")

    Ода III
    ЛЮБОВЬ

    В час полуночный недавно,
    Как Воота под рукой
    Знак Арктоса обращался,
    Как все звания людей
    Сна спокойствие вкушали,
    Отягченные трудом,
    У дверей моих внезапно
    Постучал Эрот кольцом.
    «Кто, — спросил я, — в дверь стучится
    И тревожит сладкий сон?..»
    «Отвори, — любовь сказала, —
    Я ребенок, не страшись;
    В ночь безмесячную сбился
    Я с пути и весь обмок...»
    Жаль мне стало, отзыв слыша,
    Встав, светильник я зажег;
    Отворив же дверь, увидел
    Я крылатое дитя,
    А при нем и лук и стрелы.
    Я к огню его подвел,
    Оттирал ладонью руки,
    Мокры кудри выжимал;
    Он лишь только обогрелся:
    «Ну, посмотрим-ко, — сказал, —
    В чем испортилась в погоду
    » И лук
    Вдруг напряг, стрелой ударил
    Прямо в сердце он меня;
    Сам, вскочив, с улыбкой молвил:
    «Веселись, хозяин мой!
    Лук еще мой не испорчен,
    Сердце он пронзил твое».

    Примечания:

    Как Воота под рукой. Ст. 2.
    Знак Арктоса обращался. Ст. 3.

    обращением Арктоса; поелику созвездие сие начинает обращаться около Арктического полюса, по окончании половины течения своего, т. е. в полночь. Г-жа Дасье, стр. 8, примеч. 2.

    К тому же Сомез примечает, что в древние времена Анакреоновы слово «час» употребляли только в означении годового времени, как бы у нас, напр., «пора».

    Прямо в сердце он меня. Ст. 28. В греческом сказано: прямо в печенку. Древние полагали, что престол любви должен быть в печенке.

    В последующие времена переместили оный в сердце.

    Лук еще мой не испорчен.
    Сердце он пронзил твое.

    Ст. послед. Редкому грамотному не известен славный красотами своими перевод г. Ломоносова оды сей, после которого не надобно бы, кажется, никому с высоким его талантом входить в поприще; но он, переводя в стихах с рифмами (которых в греческом нет), принужден был для того во многих иногда местах отступить от подлинника. Я же, не будучи рифмою одержим, должен был сделать верный только перевод мыслей Анакреоновых, стараясь ничего не пропустить и не смея ничего прибавить. Последние два стиха переведены у г. Ломоносова:

    Мой лук еще годится,
    Ты будешь ввек крушиться
    Отнынь, хозяин мой.
    Дурно заплатил за ночлег!..

    <...> В подлиннике, однако, о сем поражении точнее сказано; там гость, как будто бы для опыту выстрелив, и в торжестве, что лук его не испорчен, говорит с ребяческою радостию хозяину доказательство: «Сердце он пронзил твое». Как обыкновенную его цель.