Г. Р. ДЕРЖАВИНУ
Пишу оттого на книге, что бумаги нет, и пишу ночью и у переплетчика. Однодворец сильным красноречием прервал здесь силу магнита и толки чудес. Весь город только и говорил, что о жене г. Ковалинского, которая, будучи усыплена силою магнетизма посредством г-на Бланкеннагеля, говорила во сне вещи, ей и наяву не только неизвестные, но и быть известными не могущие. Однодворец приехал с своим магнетизмом и заставил о себе без исключения говорить и двор и город; на сих днях будет он в газетах, в которые княгиня Дашкова поместить было его сопротивлялась: но ее сиятельство уговорили... И простое, но сильное красноречие простым, наивным, ласкательным и необычайным образом пойдет по свету: оно стоит этого путешествия и за то уже за одно, что заставило уронить несколько тех драгоценных слез, которые, по желанию всех верных сынов отечества, от одной только радости упадать долженствуют. Многие подозревают тут многих авторов, а я одного; многие теперь автора и называть зачинают. Я спорю и стою, что не тот, и хотя Тимофея Ивановича и нет уже здесь, но мне еще не пора согласиться.
<аше>го пр<евосходительства> имею честь быть ваш верный и преданный
<ьвов>.
Примечания:
Державину Г. Р. - 1 ноября 1786 г. Петербург. Там же. — С. 613—614. Письмо написано на обороте обложки 4-й части сочинений М. В. Ломоносова, напечатанной в 1785 г.
— знакомый Г. Р. Державина по Петербургу.
— по-видимому, генерал-майор Егор Иванович Бланкеннагель (ум. в 1813).
Екатерина Романовна (1743—1810; урожд. графиня Воронцова), княгиня — писательница, государственный деятель; в 1783 г. была назначена директором Академии наук и президентом Российской Академии.
— т. е. Тутолмина.